Европейская толерантность: обратная сторона медали
Если вы начинаете выражать недовольство нашим флагом, нашей верой или нашим образом жизни, я в высшей степени настаиваю на том, чтобы вы воспользовались одной из основных австралийских гражданских свобод - правом уехать.
Едва ли не самым поразительным аспектом войны против терроризма является то, что Западная Европа за редкими исключениями фактически выступает в роли пособницы террористов. Европейская печать с нескрываемым злорадством пишет о трудностях, с которыми сталкиваются Соединенные Штаты в Ираке, не считая нужным даже притворяться, за кого она болеет в этом матче. А об Израиле и говорить нечего — американцам невозможно даже представить себе степень остервенения просвещенной Европы против крохотного еврейского государства. Европейское общественное мнение отлично информировано о том, что происходит на Ближнем Востоке, все факты на поверхности — культ терроризма с жертвоприношениями детей, марширующих с муляжами поясов шахидов под восторженные клики своих родителей, гонения на евреев и христиан (до последнего десятилетия 90% арабских эмигрантов в Америку составляли ливанские христиане, спасавшиеся от откровенного геноцида), полная разруха и беспредел на палестинских территориях, контролируемых Ясиром Арафатом, беззастенчивое разграбление сотен миллионов долларов, даримых Европой на цели развития, утопающая в роскоши верхушка и бьющееся в страшной нужде простое население. И во всем этом виноват… Израиль! По всей Европе катится волна антисемитизма, который его адепты уже не считают нужным прикрывать фиговым листком антисионистских лозунгов; с телевизионных экранов, газетных страниц и университетских кафедр как из рога изобилия сыплются проклятия в адрес Израиля и его патрона — Америки.
А ведь так было не всегда. До конца 60-х годов имидж Израиля среди европейцев был необычайно высоким. Маленькое государство, героически сражавшееся с враждебным окружением, вызывало восхищение, газеты, захлебываясь, восторгались эпическими подвигами Армии обороны Израиля и легендарного Моссада. И вдруг, как по мановению жезла волшебника, всё изменилось. Шестидневная война и Война Судного Дня разрушили представление об Израиле как о жертве, со всех сторон теснимой превосходящими силами безжалостного противника. Вместо этого еврейское государство преобразилось в европейском сознании в военного исполина, в региональную сверхдержаву, способную легко сокрушить любую комбинацию сил противника. Израиль перекочевал из лагеря «жертв угнетения» в стан «угнетателей». В какой-то степени эту трансформацию можно объяснить присущему «прогрессивной» общественности хроническому чувству вины перед униженными и оскорбленными, которое побуждает её инстинктивно защищать «слабых», в частности, брать сторону палестинского Давида в противостоянии с израильским Голиафом.
Но откуда такое фанатичное озлобление? Почему особенную ярость в Европе вызывает союз Израиля с США? И почему в Европе на всех углах трубят, что опасность для мира исходит не от исламского джихада, а от Америки и Израиля? Неужели кто-либо всерьез верит, что единственный кошмар, который мешает европейцам пребывать в сладкой спячке, это перспектива высадки американских и израильских десантов? Нет, конечно. Очевидно, что в европейских столицах боятся лишь того, что оказываемый Америкой и Израилем отпор джихаду навлечет гнев террористов на Европу, которая давно перестала им сопротивляться.
Этот страх имеет давние и глубокие корни. Известная специалистка по истории ислама Бат-Йеор убеждена, что Европа пала жертвой «синдрома зимми1» — исторически сложившегося приниженного статуса иноверцев — христиан и евреев — под властью мусульман. Европа без борьбы покорилась исламу, причем соответствующий инструментарий был создан свыше 30 лет назад по инициативе Франции, заявила Бат-Йеор на недавнем семинаре во французском Сенате. Вот суть её выступления:
В начале 70-х годов французы разработали в общих чертах план симбиоза Европы с арабским миром, благодаря чему Европа — и в первую очередь, конечно, Франция — рассчитывала обрести достаточный политический вес и влияние, чтобы на равных конкурировать с США, и заодно заручиться бесперебойными поставками ближневосточной нефти — залога её экономического преуспеяния. Во избежание излишнего шума новая политика была оформлена в виде неформальных договоренностей в рамках невинно звучавшей инициативы — «Евро-арабского диалога». В 1974 году в Париже была создана Парламентская ассоциация евро-арабского сотрудничества с задачей руководить связями между Европой и арабским миром во всех аспектах — финансовых, политических, экономических, культурных и иммиграционных. Этой организации покровительствовали главы правительств и министры иностранных дел стран Европейского экономического сообщества (ЕЭС) в тесном контакте со своими коллегами из арабских стран, а также с представителями Европейской комиссии и Лиги арабских государств. <еврабия></еврабия>Эта стратегия, нацеленная на создание пансредиземноморского евро-арабского квазигосударственного объединения, обеспечивающего свободное движение людей и товаров в своих пределах — Бат-Йеор называет его Еврабией — также была положена в основу иммиграционной и культурно-просветительской политики Европейского сообщества (ЕС) в отношении арабов. На первом саммите «Евро-арабского диалога» в Каире в 1975 году был достигнут целый ряд соглашений о распространении и поощрении в Европе ислама, арабского языка и культуры посредством учреждения в главных европейских городах арабских культурных центров. За ним последовали другие соглашения, предназначенные укрепить евро-арабский культурный, экономический и политический симбиоз.
Несмотря на своё положение младшего партнера, которое им отводили французские стратеги, и ясное осознание того, что одолеть Израиль силой оружия у них шансов нет, и поэтому нужно искать политических союзников, арабы легко разгадали замысел Парижа и выставили целый ряд требований в качестве условия своего участия в антиамериканском проекте: 1. Европа проводит политику независимую и антагонистическую по отношению к Соединенным Штатам. 2. Европа признает существование «палестинского народа» и законность цели создания «палестинского государства». 3. Европа поддерживает Организацию освобождения Палестины. 4. Европа признает Ясира Арафата единственным законным представителем «палестинского народа». 5. Европа разделяет цели исторической и политической делегитимизации Израиля, его отката до границ, не могущих обеспечить его безопасность, и арабизации Иерусалима.
Вот где следует искать истоки скрытой войны против Израиля, ведущейся Европой посредством экономических и академических бойкотов, разнузданной кампании очернения и демонизации в печати, распространения антисионизма и антисемитизма.
На протяжении последних трех десятилетий между странами Европейского экономического сообщества, а затем Евросоюза, с одной стороны, и членами Арабской лиги, с другой, было заключено значительное число неофициальных соглашений, в рамках которых и шла культурно-политическая эволюция Европы последних десятилетий. Бат-Йеор называет лишь четыре наиболее примечательных из них:
1. Европейских должностных лиц, имеющих дело с арабскими иммигрантами, будут в официальном порядке учить бережному и чуткому отношению к культуре, обычаям и нравам иммигрантов. 2. Арабские иммигранты останутся под контролем своих бывших стран и будут подчиняться их законам. 3. Учебники истории в Европе будут переработаны с участием арабских историков (которые, естественно, рассматривают, скажем, битвы при Пуатье и Лепанто или испанскую Реконкисту несколько в ином свете, чем до сих пор было принято в Европе). 4. Преподавание арабского языка, арабской и исламской культуры в европейских школах и университетах будет отдано на откуп арабским педагогам.
На политическом фронте Европа привязала себя к арабской колеснице, чем и объясняется её позиция в войне против терроризма. Как может Европа осуждать джихадистскую культуру, если на протяжении стольких лет она активно подпитывала джихад доктриной, объявляющей истинным источником глобальной опасности не исламотеррористов, а тех, кто им противостоит. На фронте культуры произошёл полный пересмотр истории, начавшийся в 70-х годах в европейских университетах и ратифицированный парламентской ассамблеей Совета Европы в сентябре 1991 года на заседании, посвященном «Вкладу исламской цивилизации в европейскую культуру». Его (пересмотр) подтвердил в речи, произнесенной 8 апреля 1996 года в Каире, президент Франции Жак Ширак. Подтвердил его и президент Европейской комиссии Романо Проди, учредивший «Фонд поощрения диалога культур и цивилизаций», перед которым была поставлена задача взять под контроль всё, что говорится, пишется и преподается в пределах Евросоюза в отношении нового континента Еврабии, состоящего из Европы и арабских стран.
Французы рассчитывали, опираясь на арабов, возродить своё былое имперское величие и вернуть Парижу роль центра мировой политики. Но они переоценили свои силы (вернее, недооценили своих новых союзников), и на практике их стратегия обернулась тем, что ворота Европы, запертые с конца XXVIII столетия, были широко распахнуты перед мусульманами. И те не замедлили воспользоваться открывшейся перед ними исторической возможностью. «Зиммизация» Европы началась с подрыва её собственных ценностей и подмены её истории исламским вариантом, построенном на романтическом мифе о земле «Эль-Андалус» (мавританская Испания). Еврабия приняла мусульманскую концепцию истории, согласно которой ислам является освободительной и миролюбивой силой, а джихад — «справедливой войной». В войне повинны не те, кто ведет джихад, а те, кто осмеливается ему сопротивляться, как, например, Америка и Израиль. «Нельзя позволять Европе продолжать верить в то, что её культура коренится в иудео-христианской традиции», — пишет один из главных идеологов исламизации Европы француз Тарик Рамадан. Стоит ли удивляться яростным нападкам европейцев на Джорджа Буша, этого, по их словам, «деревенского олуха», открыто заявляющего о своей приверженности именно этой традиции?
Конечно, не следует думать, будто у проблемы исламизации Европы существует лишь одно — политико-идеологическое измерение. Погрязшая в роскоши и лени, испуганная перспективой надвигающегося демографического коллапса Европа всячески поощряла приток мусульманских иммигрантов, готовых выполнять черные работы, на которые среди местных получателей пособий по бедности охотников уже не находилось. По какой-то непонятной причине европейским мыслителям в голову не приходило, что мусульмане не будут вечно мириться с участью граждан второго сорта. Действительно, само слово «ислам» означает «покорность», но покорность только воле Аллаха. Законы политики неумолимы — по мере роста электората растёт его вес и влияние, всё громче звучит его голос, всё жестче предъявляемые им требования. И наступает момент, когда процесс становится необратимым. Не успела Европа опомниться, как в её сердце образовалось огромное, стремительно растущее мусульманское меньшинство — энергичное, кипящее злобой, вооруженное чёткой целью, подстегиваемое своими оголтелыми духовными наставниками. А иммунная система Европы, скованной собственными законами и представлениями о веротерпимости, парализованной чувством вины перед Третьим миром, утратившей веру в Бога и полностью разуверившейся во всём, ослабла настолько, что утратила минимальную сопротивляемость. Политики, задумавшие евро-арабский симбиоз, фактически лишь ратифицируют теперь неумолимые процессы, вышедшие из-под их контроля.
История учит, что великие империи и культуры обычно гибнут в результате собственного разложения, а варвары лишь наносят им последний удар. Во времена ганнибаловых походов Рим, казалось, висел на волоске от гибели, враг стоял у самых его ворот, римские армии терпели поражение за поражением. Но Рим с населением четыре миллиона проявил несокрушимую силу воли и после каждого сокрушительного удара находил в себе силы вновь подняться и продолжать борьбу. И могучий Карфаген дрогнул, Ганнибалу было приказано убраться восвояси. Однако, если для Карфагена война закончилась, для римлян она только началась. Они переправились вслед за отступающим Ганнибалом в Африку, разгромили его войско, сравняли Карфаген с землей, вспахали пепелище и засеяли его солью — чтобы на этом месте никогда ничего уже не могло вырасти. Решающим фактором в исходе войны была духовная стойкость, железная решимость и готовность к жертвам во имя победы любой ценой. Прошло шесть столетий. Население Римской империи выросло в десять раз, но императорам уже не удавалось найти добровольцев, готовых встать на защиту своего города, и пришлось нанимать варваров для защиты от них же. Результат известен. Однако историософские размышления уводят нас далеко за рамки нашей темы. Давайте вернемся к лекции Бат-Йеор.
Синдром зимми, поясняет она, это не просто подчинение без борьбы, даже не капитуляция. У зимми деформируется как индивидуальная, так и коллективная психология. В индивидуальном плане для этого синдрома характерен глубокий уровень дегуманизации. У человека, обреченного на пассивное существование, в результате отсутствия чувства безопасности развивается комплекс бессилия, зависимости, раболепия и льстивости. Угнетенный и дискриминируемый, он относится к себе подобным с презрительной, осуждающей, саморазрушительной ненавистью, интенсивность которой варьируется в соответствии со степенью его желания быть ассимилированным доминантной группой. Основные характеристики синдрома зимми связаны с психологическим процессом унижения достоинства человека. Низведенный до зависимого существования в обстоятельствах, способствующих его физической и моральной деградации, зимми рассматривает себя как обесцененное человеческое существо. Он не видит иного выбора, как только превратиться в сознательный инструмент своего собственного разрушения. Человеческая свобода, направленная против самой себя, — наиболее трагичный пример отчуждения личности.
На практике в сегодняшней Европе это означает самоидентификацию с угнетателями, принятие ценностей, ведущих к собственному уничтожению. Вот откуда появились все классические симптомы синдрома зимми в современном европейском варианте: идеологические ландскнехты, предлагающие свои услуги воинам джихада; традиционная дань с иноверцев — джизья — уплачиваемая европейскими зимми в надежде обрести ложную безопасность; предательство своего собственного народа; угодничество и лесть по отношению к исламским господам; особая ментальность и социально-политическое поведение, предназначенные обеспечить выживание людям, которые превратили себя в заложников исламизма.
Зимми — низшие существа, безропотно сносящие унижения и издевательства со стороны агрессоров. Те же пользуются полной безнаказанностью, которая только подстегивает их ненависть и усиливает в них ощущение своего превосходства, гарантированное презираемыми ими законами. Синдром зимми, стремительно распространяющийся по Европе, порождает атмосферу злобы и ненависти, разгул преступности в отношении немусульман и расцвет специфической культуры, ввезенной из арабских стран вместе с «палестинизмом» — новой европейской субкультурой, возведенной до уровня официального культа Евросоюза.
Самое интересное то, с каким упорством Европа отворачивается от реальности. Мусульман можно обвинять в чём угодно, но только не в лукавстве — они и не думают скрывать своих истинных намерений. Нескончаемый поток эмигрантов из стран Ближнего Востока и Северной Африки — отнюдь не случайное явление, а часть продуманной стратегии завоевания Европы. Идеологи исламизма рассчитывают менее чем за столетие достигнуть того, что мусульманским армиям не удалось за тысячу лет. В качестве примера можно привести декларацию организации «Исламская конференция» в Лахоре в 1975 году, где была прямо поставлена задача превратить эмиграцию мусульман в Европу в орудие достижения демографического господства. А годом ранее бывший президент Алжира Хуари Бумедьен заявил с трибуны Генеральной ассамблеи ООН: «Недалек тот день, когда миллионы людей покинут южное полушарие и переберутся в северное. Они прибудут не как друзья, а как завоеватели. Их оружием будут дети, лоно наших женщин — оружие нашей победы». С тех пор имамы на каждом углу твердят европейцам: «Благодаря вашим демократическим законам мы вторгнемся к вам. Благодаря нашим законам шариата мы покорим вас». Но те предпочитают не слушать. Если закрыть глаза и зажать уши, может быть, опасность уйдёт сама по себе? Если бы только эти проклятые американцы и израильтяне не мутили воду!..
Семинар, на котором выступала Бат-Йеор, назывался «Возвращение духа Мюнхена». В 1938 году Франция и Великобритания, обескровленные чудовищными потерями в Первой мировой войне, на саммите в Мюнхене отдали Чехословакию на съедение гитлеровской Германии в надежде избежать нового всеевропейского конфликта. С тех пор термин «дух Мюнхена» употребляется для характеристики политики государств и народов, отказывающихся противостоять угрозе, попыток достичь мира и безопасности путем умиротворения преступных режимов, а иногда даже активного содействия им. По мнению Бат-Йеор, название семинара неоправданно оптимистично, ибо Европа пошла гораздо дальше духа Мюнхена. Мюнхенское совещание состоялось, когда война ещё не была объявлена. Сегодня же война полыхает повсюду. В Мюнхене просматривалось какое-то будущее, в том числе даже с возможностью войны, предусматривался выбор. В нынешней ситуации выбора нет, ибо Европа отрицает наличие угрозы джихада и усматривает единственные источники опасности — в США и Израиле. В европейских СМИ ведется пропагандистская кампания против этих двух стран — что намного проще и безопаснее, чем открыть глаза и увидеть мир таким, какой он есть. И ведется эта кампания подлыми, трусливыми методами — диффамацией, дезинформацией и коррупцией продажных политиков. Во времена Мюнхена не исключалась возможность битв, может быть, даже победоносных. По крайней мере, Франция готова была защищаться Линией Мажино. В сегодняшней Европе ни о каких баталиях речи не идет. Европа уже сдалась без борьбы на милость победителя. В Мюнхене Франция, по крайней мере, не отказалась от своей культуры, не признала господства германского начала в своей истории, не провозгласила, что германская цивилизация лежит у истоков её собственной культуры. Синдром зимми, который сегодня ослепляет Европу, возник не в результате ситуации, навязанной ей извне. Он стал результатом сознательной политики, добровольно выбранной и систематически проводившейся в жизнь на протяжении последних 30 лет.
Известный историк, специалист по исламу Уильям Монтгомери Уотт, описывая искоренение христианства в странах, завоёванных исламом, в своей книге «Былое великолепие ислама» писал: «В том, что произошло, не было никакого драматизма; это была тихая смерть, медленное угасание». Однако Бат-Йеор убеждена, что Монтгомери Уотт ошибается. На самом деле, долгая агония христианства под властью ислама была чрезвычайно болезненной и трагической, как красноречиво свидетельствуют события хотя бы минувшего столетия — геноцид армян и греков в Турции, гонения на христиан в Ливане, систематическое истребление христиан и анимистов в южном Судане, наконец, неумолимый арабский джихад против Израиля. Зато к Европе его фраза о «тихой смерти, медленном угасании» подходит как нельзя лучше. Исламистские сайты рисуют кривые демографических тенденций и со смаком подсчитывают, когда зеленое знамя Пророка взовьется над той или иной европейской страной. Для них единственный вопрос — где пройдет граница нового халифата.
В 1683 году тысячелетняя экспансия ислама была остановлена у ворот Вены, когда польский король Ян Собесский разгромил турецкую армию и спас Европу. Откуда придет спасение на сей раз — и придет ли оно вообще? -------------------------------------------------------------------------------- Зимми — арабский термин в исламе, обозначающий христиан и евреев. Пактом Омара (около 720 г.) зимми были поставлены на положение граждан второго сорта. Им надлежало уступать дорогу мусульманам, никогда не повышать голос, носить отличительные предметы туалета, часто нелепые, запрещалось ездить на лошадях и мулах и т.д.
